Эксклюзив: Есть такая профессия – агент гонщиков (интервью)

Эти люди знают всю подноготную спорта, тонкости и мельчайшие пункты контрактов. Они часто обладают хорошими юридическими знаниями и защищают интересы своих клиентов: будь то гонщики, команды или производители. В паддоке мировой серии MXGP их всего несколько, но они обеспечивают определенную сплоченность между основными игроками в спорте. Кто они? Это агенты гонщиков. Француз Жерар Валат — один из них, и его репутация в индустрии мотоспорта хорошо известна. Имея большой опыт работы, Жерар дал нам образовательное интервью в Италии, чтобы рассказать о своей карьере, работе, изнанке спорта и контрактах, подписанных гонщиками. У нас были вопросы, и на них мы получили ответы.

Жерар, для тех, кто вас не знает, не могли бы вы сначала представиться и рассказать о своем профессиональном пути, который в конечном итоге привел вас в эту очень закрытую индустрию мира мотокросса?

Я увлекся мотокроссом, когда был еще ребенком. Я в 1976 и 1977 годах выступал на юниорском чемпионате Франции, а потом, к сожалению, из-за травм мне пришлось резко прекратить гонки. Поскольку я был увлечен этим делом и очень хотел остаться в этой отрасли, я начал искать работу в сфере мотоциклов. Так я стал торговым представителем компании Royal Moto, которая в то время была импортером KTM, а также дистрибьютором многочисленных аксессуаров и оборудования.

В этой компании я стал менеджером по продуктам. Я отвечал за поиск интересных продуктов для распространения во Франции. Именно так я познакомился со многими американцами, потому что в то время мой взор был обращен на Соединенные Штаты. Я был одним из первых, кто понял, что в США большое будущее. Поэтому я тогда убедил своего босса позволить нам съездить туда. Когда я вернулся, в моем чемодане были импортные товары от Fox, Oakley и других небольших американских брендов.



1980 год. Жерар Валат и Дэнни Лапорт

На протяжении многих лет я также участвовал в разработке шлема «Techno» в «Royal Moto». Я очень быстро понял, что для того, чтобы продать этот шлем, мне нужно было придать ему определенный авторитет, определенную легитимность. Нам удалось добиться этого благодаря лучшим гонщикам. Так я впервые вышел на Гран-при со спонсорским предложением. Я искал гонщика, который мог бы носить наш шлем. У нас не было больших бюджетов, у нас были средства только на оплату одного гонщика.



У меня была возможность встретиться и подписать контракт с Хаканом Карлквистом, который в 1979 году стал чемпионом мира в нашем шлеме. Именно это позволило нам увеличить оборот: спрос рос и поступал отовсюду, поскольку шлем был известен по всему миру. Так я начал заниматься спонсорством. Мне тогда было 22 или 23 года.

Спонсорство, которое сегодня мы называем «спортивным маркетингом», было общей нитью моей карьеры. По истечении этого периода я уехал в Калифорнию, чтобы присоединиться к Oakley, которая была очень маленькой структурой, поскольку я был шестым сотрудником. Владелец нанял меня для проекта по изготовлению солнцезащитных очков и первое, что мне пришлось сделать — это искать спортсмена, примерно так же, как я сделал с Карлквистом в шлеме Techno. Я искал идейного лидера. Так я приехал на Тур де Франс и подписал контракт с велосипедистом Грегом ЛеМондом, который, к тому же, выиграл эту гонку три раза подряд. И это был хороший рывок.



Жерар Валат участвовал несколько лет в разработке шлема «Techno» и первым спонсируемым гонщиком стал швед Хакан Карлквист

У вас было много спортсменов?

Следуя этой истории, я создал европейскую дочернюю компанию Oakley и вернулся из США, чтобы управлять ею в течение 20 лет.
Все это время я продолжал спонсировать спортсменов всех уровней во всех видах спорта. За этот период я спонсировал около 8000 спортсменов. Поскольку я пришел из мотокросса, мне удалось подписать на спонсорство от Oakley всех французских гонщиков того времени: Жана-Мишеля Бэйля, Ива Демарию, Фредерика Болле, Давида Вюлемена, Фреда Виалла и т. д. Вместе с Oakley я увлекся ездой на велосипеде, мотоцикле, сноуборде, лыжах и даже Формулой 1 с Михаэлем Шумахером.

Все это приключение позволило мне иметь дело не только с самими спортсменами, но и с их родителями, их агентами, их адвокатами. Потому что, когда заключаешь контракт с Михаэлем Шумахером, ты не имеешь дело с его родителями. За этим стоит целая организация. Этот опыт спонсора помог мне усовершенствовать мою карьеру в сфере спортивного маркетинга. Занимаясь этим 20 лет, я много узнал обо всех тонкостях контрактов. Также, мне удалось решить немало споров и с юридической точки зрения, поскольку в период работы с Oakley мы были самым копируемым брендом. И я вел более шестидесяти судебных процессов – о контрафакции, недобросовестной конкуренции, паразитизме и т. д. – против брендов, а также против «крупных рыб», таких как Decathlon, Go Sport и т. д.



Жан-Мишель Бейль и Жерар Валат

Итак, вы прошли путь от торгового представителя до спонсора и, наконец, перешли на юридическую сторону вопроса?

Юридически, да. Имея опыт доброй сотни судебных процессов за 5 лет, я нанял 2 штатных юристов и постоянно работал с 3 юридическими фирмами. Из 72 процессов я выиграл 68, заключил 2 мировых соглашения, а 2 мы проиграли. Каждый процесс длился несколько лет, это были переговоры и т. д. Благодаря всему этому я смог освоить юридический аспект того, что по-американски называется «искусством спора». На самом деле это знание того, что в переговорах часто присутствуют эмоции, которые запутывают вопросы, и вам нужно уметь уйти от них, придерживаться рационального подхода, чтобы договориться о лучшей сделке для моего гонщика или для компании.

Но что на самом деле завершает мою роль агента, так это то, что у меня очень большой юридический опыт и знание отношений, которые могут существовать между производителем, транснациональной корпорацией и 18-летним молодым спортсменом.

Теперь мы знаем вас, как агента гонщиков. Как вы к этому пришли?

Скажу, что я скорее «советник», советник гонщика. То есть гонщики приходят ко мне за советом, у меня также часто есть команды, которые приходят ко мне, когда они ведут переговоры о продлении контракта со своим производителем, а также у меня есть производители, которые просят у меня совета по поводу того, что делать.

У меня консультативная роль, и я хочу сказать, что сегодня это не совсем моя работа, а скорее хобби. У меня есть другая профессиональная деятельность. Я являюсь президентом «DXOMARK», компании, базирующейся в Булонь-Бийанкур, в которой работают 120 IT-сотрудников. Мы являемся субподрядчиками таких брендов, как Apple, Google, Huawei. Также наша компания является мировым лидером в области оценки качества изображения с камер. Но кроме этого, у меня есть небольшое хобби в качестве агента, которое фактически позволяет мне – по выходным – немного изменить мир и связать страсть к мотокроссу с пользой.



Жерар Валат помог вернуть Фреду Болли его зарплату

Почему эта агентская работа не стала для вас основной деятельностью, хотя вы долгое время работали в сфере маркетинга и спонсорства?

Когда я продал свою долю в Oakley, я переехал на юг Франции. Тогда там жили многие молодые гонщики, в частности Фредерик Болли, которого я спонсировал вместе с Oakley на протяжении всей его карьеры. Он только что стал двукратным чемпионом мира и признался мне, что ему очень трудно «выбить» зарплату от своей команды. Он спросил меня, могу ли я помочь ему вернуть причитающиеся ему деньги.

Так я вернулся в паддок Гран-при, с миссией защищать экономические интересы гонщиков. Я добился немалого успеха, поскольку вернул ему все, что ему причиталось. После этого, когда другие гонщики узнали, что я помог Фреду, они, естественно, пришли ко мне. Особенно это касается Микаэля Пишона, которого Oakley спонсировала с 15 лет. Потом гонщики потянулись ко мне вереницей, чтобы получить зарплату или, чтобы я помог им по другим вопросам. Фактически именно Фред Болли привел меня в этот бизнес.

В довольно неспокойный период с 2003 по 2006 годы, ведомый моей новой ролью агента, присутствующего на Гран-при, я на время стал представителем ассоциации, которая была специально создана для обеспечения защиты интересов команд и гонщиков. Когда FIM назначила промоутера, в данном случае Youthstream, то он полностью изменил ситуацию с функционированием, в частности, с финансовой точки зрения.

Конкретно, с какими гонщиками вы работаете и представляете сегодня?

Ну, советую я многим, а официально работаю с такими гонщиками, как Кристоф Шарлье, Николя Деркур, Давид Эрбрето, Бенуа Патюрель, Жорди Тиксье, Арно Тоню, Матиас Беллино, Пьер-Александр Рене, Фредди Форэй и в частности с Роменом Февром и Максимом Рено. Также я даю время от времени «подводные» советы другим гонщикам, командам и производителям. То есть я официально не вмешиваюсь в их переговоры, но могу советовать. Я не хочу сказать, что я дергаю за ниточки, потому что это было бы немного претенциозно, но в определенных случаях я влияю на многие решения, которые могут быть приняты, особенно иногда в отношении гонщиков, конкурирующих с моими. Например, если появится заводской контракт, я направлю туда одного из своих гонщиков.

А можно на примере Ромена рассказать о вашей работе более детально?

Я встретил Ромена в конце 2011 года. На тот момент он только что стал чемпионом Европы. Встретились, разговорились, тогда он искал команду, чтобы выступать на Чемпионате мира в классе МХ2 и не мог найти. Это было не так давно, но у меня сложилось впечатление, что с тех пор ситуация значительно изменилась, потому что в то время новоиспеченный чемпион Европы в ЕМХ250 не представлял особого интереса для лиц, принимающих решения в больших командах. Мне это показалось очень неудачным, и я решил помочь ему. Наконец, он нашел «пристанище» у немца Бодо Шмидта (команда, которая уже поддерживала Пьера-Александра Ренета в год его победы в MX3), и мог рассчитывать на хорошую поддержку братьев Вагнер, Жана-Кристофа и Стефана, что позволило ему получить заводской двигатель и подвеску. Это была уверенность в том, что ты сможешь дебютировать на Чемпионате мира на хорошем оборудовании.

Итак, я больше сосредоточился на том, чтобы представлять его в сезоне 2012 года, думая о следующем: настаивая на его постоянно улучшающихся результатах и его большом потенциале, я усердно работал, чтобы найти для него хорошую команду на 2013 год. Приоритетом для того, чтобы он мог продолжать продвигаться к вершине, было хорошее оборудование, и это был не обязательно (в данный момент его карьеры) экономический аспект. Речь шла скорее о том, чтобы сделать шаг вперед в его прогрессе. Благодаря хорошим условиям и, прежде всего, рабочей среде, которая позволила бы ему стать более опытным и настоящим гонщиком Гран-при, способным достигать первоклассных результатов.



В 2013 году Ромен Февр выступал за команду Жаки Мартенса на Чемпионате мира в классе МХ2

Так в августе в Ломмеле мы подписали двухлетний контракт с командой Жаки Мартенса. Этот выбор был именно тем, что нужно было Ромену в то время: отличное оборудование, «заводской» уровень, а также воплощение его мечты в этой «семейной» команде, наполненной безумным опытом. Без промедления Ромен уехал жить в Ломмель, в квартиру, которая была частью контракта. Поэтому он собирался «есть песок» каждый день по приказу Вернера Девита, спортивного директора команды (смеется). Таким образом, он не только приобрел хорошую физическую форму (которая ему была необходима), но и прекрасную техническую подготовку у лучших местных специалистов (и это обязательно). Короче говоря, все преимущества! И с того момента, как он присоединился к своей новой команде, Ромен, которому не посчастливилось иметь богатого отца, стал финансово независимым. Это также было одной из целей, еще одним аспектом вещей, который был очень близок моему сердцу. Конечно, миллионов он не заработал, но приобрел независимость, в частности по отношению к Ж.-К. Вагнеру, и это было немаловажно.

В команде у Мартенса все полностью подходит талантливым молодым людям, которых обычно нанимают на работу. Они получают выгоду от так называемых «полных» контрактов, но при этом они должны соблюдать политику команды в отношении спонсоров, в первую очередь в отношении своей экипировки и одежды. В этом плане у них нет свободы передвижения: нельзя иметь всё!

Расскажите нам о сегодняшних Ромене и Максиме. Как на этом уровне управлять интересами и контрактами двух гонщиков, не создавая между ними конкуренции, и не отдавая предпочтение одному в ущерб другому?

Это хороший вопрос. Вообще, я стараюсь, чтобы не было двух конкурирующих гонщиков. Но они стали конкурентами гораздо быстрее, чем ожидалось. Я консультирую Ромена с 2012 года, после его выступления в ЕМХ250, то есть прошло 12 лет. Тем временем в 2015 году я взял Максима, закончившего участие в ЕМХ125 и подписавшего контракт с командой MJC. В том же году Ромен стал чемпионом мира в MXGP. На тот момент я был далек от мысли, что через несколько лет они станут прямыми конкурентами. Максим добился очень быстрого прогресса, в частности, перейдя из МХ2 в MXGP на два года раньше достижения предельного возраста.

Далее все просто. Я измеряю интерес, который каждый бренд проявляет к гонщику. В зависимости от предпочтения гонщика я направлю переговоры в сторону бренда, который ему нравится больше всего. Часто, когда у меня есть команда, которая заинтересована в двух моих гонщиках, у них обязательно есть приоритет, предпочтение, которое выделяется. Там я прошу их четко выразить свои предпочтения, и уже они делают выбор, а не я.
Мы не должны забывать, что в конечном итоге решает гонщик. Моя роль не в том, чтобы решать за него. Моя роль — вынести на обсуждение все предложения, которые имеются в его распоряжении, проанализировать преимущества и недостатки каждого из его предложений и позволить ему принять решение вместе со своими родителями. Решение всегда остается за гонщиком, и я хочу это сделать, потому что, если что-то пойдет не так, по какой-либо причине, решение примет не я, а он. Он справится с этим гораздо лучше.



Титул чемпиона мира в классе MXGP Ромен Февр завоевал в 2015 году, а в 2016-м одержал победу на Мотокроссе Наций в составе сборной Франции

Гонщик идет к тебе, или вы нему. Как обстоят дела в этой среде?

Как правило, ко мне приходят гонщики, но в некоторых случаях я прихожу к ним. Но чаще приходят их родители, которые нуждаются в помощи, совете, потому что они не знают, как сделать еще один шаг вперед. Ко мне приезжает много родителей участников Чемпионата Европы в ЕМХ125 и ЕМХ250. Они задают вопросы о выборе команд и мотоциклов. Время от времени мне приходится замечать гонщика на гонке, я обращаю внимание не на его стиль, а больше на его боевой дух, его решимость, это спорт воинов, здесь нужна большая доза темперамента.

Последним гонщиком, к которому я обращался, был Алексис Фуэри. Я видел, как 2 или 3 года назад он участвовал в гонках в Мантуе в классе ЕМХ125. Я обнаружил, что он действительно предан спорту. После этого я разговаривал с ним и его родителями в паддоке. Для меня это тоже важное испытание. Я хочу убедиться, что существует определенная этика, существует определенная мораль, что сплоченность семьи – это хорошо. Я встретил его отца, который был очарователен и, прежде всего, очень скромно говорил, что ничего не знает о мотокроссе. Он всегда говорит: «Мы верим вам».

На каком этапе карьеры гонщику понадобится агент?

Например, молодому гонщику из ЕМХ125 нужен не агент, а советчик. С другой стороны, когда он закончит Чемпионат Европы в топ-5 и переходит в MX2, тогда ему понадобится агент. Команды будут делать ему предложения, и их цель – и это вполне понятно – подписать гонщика с наибольшим потенциалом за минимально возможную сумму. Именно здесь должен вмешаться агент, чтобы гарантировать, что команды или производители не воспользуются его наивностью или незнанием его родителей этой системы, чтобы подписать с ним «копеечный» контракт. И здесь должен вмешаться агент. Потому что он знает цены, знает, что можно просить, знает, чего просить нельзя. В зависимости от специфики определенных команд, некоторые из них очень ориентированы на семью, другие очень профессиональны, поэтому мы сможем определить правильное направление. Допустим, если молодой гонщик еще не так силен, мы не собираемся предлагать его в слишком профессиональную команду.

Видите ли, у меня есть пример: Максим Грау. Когда Максим подписал контракт с Neestan Husqvarna - это была ошибка со стороны его агента, т.е меня. Это было действительно неправильно. Это был слишком ранний шаг, и тогда он еще не соответствовал столь высокому уровню. Мы тоже должны все это проанализировать, должны объяснить это гонщикам и родителям, чтобы решение было взвешенным и коллегиальным.



Жерар Вала и Ромен Февр сотрудничают более 12 лет

Если мы возьмем 10 лучших в MX2 и 10 лучших MXGP. Сам гонщик может справиться без агента?

К сожалению, в мотокроссе не так много агентов. Просто потому, что денег мало. Если бы я хотел, чтобы это было моей работой, моим основным занятием, я бы был не в мотокроссе, а в MotoGP (смеется).

Вот почему роль советника, возможно, более важна, чем роль самого агента, поскольку желание заключить самый крупный контракт может оказаться огромной ошибкой, поскольку необходимым пакетом услуг не обязательно будет назначение. Сегодня хороший совет — привести гонщика в команду, где есть полный пакет качества - мотоцикла, персонала, инженеров, инженеров по подвеске, и все это нужно проанализировать.
И наконец, если мы говорим о деньгах, мы не должны думать, что лучшие команды — самые богатые. Зачастую это не так.

Например, молодой французский гонщик, который входит в топ-5 на чемпионате Европы в ЕМХ250, получит предложения перейти в MX2. Как могут выглядеть эти контракты? что внутри них?

Это хороший вопрос. Я расскажу вам о контракте двух самых динамичных производителей. Это лучший пример для выявления проблемы. Молодой человек, добившийся хорошего результата на Европе – скажем, в итоговой таблице он в топ-3 и в зависимости от возраста – заинтересует команды, находящиеся в MX2, для подготовки следующего поколения.

Этим двум производителям придется столкнуться с молодыми людьми, не имеющими опыта ведения переговоров по контрактам, а также с их родителями. Со своей стороны, они с годами разработали стандартный контракт, в котором все в их пользу - пользы гонщику мало. Они будут говорить о сумме денег, и часто этого будет достаточно для родителей, которые скажут: «Ах, мы выиграем это, ничего страшного, мы подпишем его». Проблема в том, что они не будут учитывать и не понимать влияние всех остальных пунктов контракта. Это очень большая ошибка.



Алексис Фуэри часто пользовался советами Жерара Валата

Пример. Вы собираетесь покинуть Чемпионат Европы, и производитель или одна из его команд предложит вам годовой контракт на выступление на Чемпионате мира в классе MX2. Они вам скажут: «Понимаешь, ты должен проявить себя, мы возьмем тебя на год, и, если все получится, мы продлим твой контракт».

После этого вы думаете, что подписываете годовой контракт, но на самом деле нет. Не поняв и не осознав этого, вы попадаете в ситуацию, в которой застрянете на три года, не имея возможности ни о чем договориться заново. В этих контрактах есть пункт, касающийся возможности второго года обучения, это систематически приносит пользу команде. Они смогут реализовать его по своему усмотрению в заранее определенный ими день, но очень часто слишком поздно. Это первое, чего родители не видят и о чем не договариваются.

Например, в случае, если дата опциона установлена на 31 августа, а вы показали хорошие результаты в начале сезона, весьма вероятно, что конкурирующие команды придут и сделают вам выгодные предложения в мае или июне. Но, поскольку эта опция заблокирована, вы не сможете дать ответ на эти предложения до 1 сентября, как только ваша команда примет решение оставить вас – или нет – на второй год. В случае, если они решат воспользоваться опционом и оставить вас, вы рискуете остаться недовольным, поскольку опцион предусматривает, что вы получите такое же вознаграждение, как и в первый год. Таким образом, вы полностью оцените дефицит по сравнению с другими предложениями, которые вы получите в июне.
Поэтому вы уйдете со своей командой на год с неприятным ощущением того, что вас эксплуатируют. Я вам гарантирую, что родителям очень тяжело приходится с этим эпизодом. Но разочарование на этом не заканчивается.

Давайте теперь рассмотрим случай, когда команда/производитель решает не использовать этот опцион. 1 сентября вы освободитесь от каких-либо обязательств, и вам предстоит найти другую команду. Только к этой дате все интересные места уже будут заняты, а бюджеты определены. Вы окажетесь вынуждены взять то, что осталось, то есть команду B или C с жалким бюджетом. Там гонщик и особенно родители снова переживут это и найдут систему действительно несправедливой.

Какой в конечном итоге смысл командам/производителям делать это? Нужно ли стараться удержать гонщика, если он хороший, или избавиться от него, если он не выполняет свою работу?

Давайте представим, что гонщик показывает хорошие результаты, и, очевидно, что в команде воспользуются этой возможностью. Таким образом, во второй год ему будут платить ту же зарплату, что и в первый год. Иными словами, ему недоплачивают в соответствии с экономической ценностью его результатов. Команда выигрывает, гонщик проигрывает. Затем, в конце второго года, они отстоят свои приоритетные права посредством пункта «Первое право на отказ».

Что это за пункт?

По-французски мы называем это приоритетным правом. Если по окончании вашего контракта вы получите предложение от другой команды или от другого производителя, вы обязаны показать его своей нынешней команде. Официально контракт должен быть подписан, короче должно быть реальное предложение.

У команды/производителя будет срок 10 или 15 дней, чтобы – возможно – согласовать это предложение. Если они совпадут, вам придется остаться на третий год. Это пункты, которые сегодня многих раздражают, потому что топ-команде может срочно понадобиться гонщик, а другая команда гонщика не отпускает и по сути этот пункт в контракте блокирует гонщика. Этот пункт должен быть согласован. Исторически сложилось так, что это не позволяло Джеффри Херлингсу присоединиться к HRC, а в последнее время Хорхе Прадо — перейти в Kawasaki.

Но давайте вернемся к этому молодому гонщику. Он получит отличные предложения после второго года контракта. Затем его команда скажет ему: «Покажите нам лучшее предложение, которое у вас есть, и мы решим, согласимся мы или нет». Риск состоит в том, что у пилота уже есть (оно сидит в голове) желание уйти, потому что он будет помнить ощущения, возникшие на втором году контракта. Однако команда вполне может сказать ему: «Нет, мы не согласны с предложением. Так что оставайся». И ему придется остаться на третий год, что против его воли. Ему придется отказаться от очень хороших предложений. Команды, о которых идет речь, не собираются ждать еще год, они подпишут кого-то еще и дадут все возможности менее сильному гонщику, чем он - это двойное разочарование!



Не без помощи Жерара Валата, Ферручо Занчи оказался в заводской команде Honda HRC

Таким образом, родители гонщика, который переходит из класса ЕМХ125 в ЕМХ250, не будут сильно информированы при подписании контракта. Они не будут знать, как анализировать его положения. Вам также следует знать, что все контракты составлены на английском языке - юридический английский. Некоторые контракты состоят из 40 страниц. Это очень сложно, и большую часть времени нам кажется, что мы понимаем только смысл. Наконец, когда вы показываете этот пункт юристу или кому-то, кто имеет техническое образование и может его объяснить, люди говорят: «ах, я этого не увидел».

В конце прошлого сезона со мной связались родители Ферруччо Занчи. Они только что получили очень интересное предложение от Honda HRC, но поняли, что вариант контракта с КТМ обязывает их остаться, причем в «команде Б», в Англии. Очевидно, финансовые условия были очень плохими. Разочарование было настолько велико, что они подумывали о судебном иске. Контрактом с КТМ занималась мать, потому что именно она лучше всех говорила по-английски. Еще у нее очень хороший уровень образования, потому что она научный сотрудник института в Милане. В целом она осознала сложность контрактов с юридической точки зрения. В конце концов, это настоящая работа. Следует понимать, что эти контракты разрабатываются и пишутся специализированными юридическими фирмами, очевидно, для защиты стороны, которая платит за составление контракта. В конце концов, я смог помочь им, проведя дружеские переговоры с КТМ о его «освобождении».

Вы когда-нибудь видели удивительные положения в некоторых контрактах?

Да. Я до сих пор иногда обнаруживаю контракты, составленные менеджером команды, который считает, что может повернуть закон в свою пользу, и мне не требуется много времени, чтобы вернуть его на «правильный путь». Самые удачные контракты, я бы сказал, у Yamaha и KTM, а остальные на ступеньку ниже.

Тем не менее, мне также очень нравятся небольшие частные команды, которые заключают контракты на одну или две страницы, говоря: «Мы здесь не для того, чтобы заниматься юридическими вопросами. Это то, что мы вам предлагаем, если вас это устраивает, вы подписываете и мы начинаем сотрудничество». И часто это получается очень хорошо. У меня есть хороший опыт работы, особенно с итальянскими командами, где в знак согласия мы просто друг другу пожимаем руки, и это прекрасно работает.

Также у меня есть опыт работы с командами и сразу подписанными крупными контрактами, где дела идут плохо. И здесь я вступаю в игру, потому что в глазах многих команд и производителей я достаточно легитимен, чтобы вести дружеские переговоры с гонщиком, командой или производителем.



За некоторыми французскими гонщиками часто стоит агент/советник. Максим Рено также доверяет свои дела Жерару Валату на протяжении нескольких лет

Возьмем пример Тима Гайсера. Он получил травму на предсезонной гонке в Трентино в прошлом году. Как это работает с точки зрения контракта, когда за два месяца до открытия сезона гонщик получает травму?

Сегодня во всех контрактах есть то, что мы называем пунктом о травмах, введенным командами: если гонщик получил травму и не едет, ему больше не платят. Этот пункт о травмах, очевидно, нуждается в обсуждении. К сожалению, слишком много гонщиков подписывают контракт, даже не понимая его. Сегодня в подавляющем большинстве случаев это система пропорционального вычета пропущенных гонок.

Это будет способствовать тому, что гонщики будут возвращаться слишком рано с не долеченными травмами?

Именно это побуждает гонщиков возвращаться слишком рано. Так что лично я обговариваю этот пункт, чтобы он не давил на моего гонщика. Он не должен настаивать на возвращении слишком рано, и, очевидно, мы позаботимся о том, чтобы он все еще мог получить значительную часть денег по контракту. Но это переговоры, которые должны проводиться для каждого гонщика, по каждому контракту.

Но если вы не будете вести переговоры, условия команды будут иметь приоритет. И, к сожалению, это делают не все родители. Они быстро подписывают контракт, в котором говорится: «Отлично, вы присоединились к KTM, у вас будет шлем Red Bull» или «Мы в Yamaha Monster» и т. д. Впоследствии часто случаются разочарования.



Мы видим, что появились новые производители – Triumph и Ducati. Они широко представлены в мире мотоциклов, теперь они прибывают и в мотокросс. Как вести переговоры по контрактам с этими командами, когда мы действительно не знаем, чего ожидать и на чем основываться?

Это действительно интересно, потому что в основном они не знают, чего ожидать. Они приезжают, и они первые производители, которые спрашивают у меня совета, как это работает, какие цены, сколько стоит чемпион мира, какие серьезные и профессиональные команды и т. д. Отношения совсем другие. Тем не менее, они не вызывают особого восторга, будь то Triumph или Ducati. Они сделали свою домашнюю работу внутри компании.

Например, в Ducati наняли консультанта, который уже два года находится на местах инкогнито и занимается сбором информации. Он довольно быстро пришел ко мне, потому что понимал, что мое положение в паддоке было стратегическим, поскольку я знал об инвестициях каждого из производителей и установленных ценах.

Тем не менее, они все равно приходят немного подготовленными. Их мотоциклы уже хорошо зарекомендовали, и гонщики Triumph демонстрирует нам это каждые выходные. И потом, Ducati, который разрабатывался тайно, тоже очень конкурентоспособный.



Несколько лет назад у нас была исключительная ситуация: COVID-19, карантин, окончание чемпионатов, повлияло ли это на контракты?

Абсолютно. Это, в частности, привело к появлению новых пунктов в контрактах, поскольку никто не предвидел случая глобальной пандемии. Очевидно, что, когда пришла пандемия, все производители «нажали на ручник», заявив, что нам придется пересмотреть все контракты: «Вы должны согласиться на пересмотр контрактов, мы должны урезать их пополам». В некоторых случаях мы отказывались. В других мы согласились пойти на уступки. Отсюда появились новые пункты в контрактах, например, «форс-мажор».

В целом производители пытаются сказать, что, если возникнет новая пандемия, карантин в стране или что-то еще, мы сможем выйти из контракта. Это тоже пункт, который необходимо согласовать. В том, что гонок нет, нет вины гонщика. В том, что за барьерами трассы нет зрителей, гонщик тоже не виноват, а риск у гонщика всегда один и тот же. Приходится спорить и договариваться.

В апреле вы посетили четвертый этап серии MXGP в Трентино. Какая была ваша цель?

С приходом в паддок новых производителей они не обязательно обладают всеми связями в индустрии. Моя задача - знать раньше всех, какие гонщики их интересуют. Что касается меня, то у меня есть гонщики, которые будут свободны в конце сезона, но мне также нужно знать других, которых я не представляю, чтобы понять, кто свободен. Отсюда я вижу потенциальные варианты, и мы начинаем обсуждать стратегию с заинтересованными сторонами.